Статьи

Летом прошлого года мы предлагали читателям интересное дело, где истец требовал убытки с банка, который весьма неохотно удерживал деньги со счёта должника. Верховный Суд вернул тогда дело в апелляционнную инстанцию, а мы обещали отследить исход дела.

Вкратце освежим память читателей: истец ссылался на то, что им был передан исполнительный лист в банк для списания денежных средств должника. Несмотря на то, что на банковский счет должника поступали денежные средства, банк (ответчик) производил их списание в пользу истца не в полном объеме, допустив незаконное бездействие, выразившееся в непринятии мер по перечислению денежных средств, поступавших на банковский счет должника, в непринятии мер по приостановлению операций по счету, что повлекло распоряжение должником этими денежными средствами и причинение истцу убытков.

Первая инстанция тогда в иске отказала, указав, что банковский счет должника является социальным, в связи с чем поступающие на него денежные средства обладают «исполнительным иммунитетом», а действия банка являются правомерными. Истец дошел до ВС РФ и добился направления дела на «второй круг» в апелляцию.

Так вот, в сентябре 2020 года судебная коллегия Мосгорсуда отменила судебное решение полностью, удовлетворила требования (хотя и частично, но как покажем - вполне обоснованно). Вот какие аргументы приведены в мотивировочной части.

Воспоминаем теорию: условия и порядок принудительного исполнения судебных актов регулируются Федеральным законом от 02.10.2007 г. «Об исполнительном производстве» № 229-ФЗ. Одной из мер принудительного исполнения является обращение взыскания на имущество должника, в том числе на денежные средства и ценные бумаги.

Взыскание на имущество должника по исполнительным документам обращается в первую очередь на его денежные средства в рублях и иностранной валюте и иные ценности, в том числе находящиеся на счетах, во вкладах или на хранении в банках и иных кредитных организациях, за исключением денежных средств и драгоценных металлов должника, находящихся на залоговом, номинальном, торговом и (или) клиринговом счетах.

В силу ст. 8 указанного закона исполнительный документ может быть направлен в банк или иную кредитную организацию непосредственно взыскателем.

Первое, на что обратил внимание суд, банк или иная кредитная организация, осуществляющие обслуживание счетов должника, незамедлительно исполняют содержащиеся в исполнительном документе или постановлении судебного пристава-исполнителя требования о взыскании денежных средств, о чем в течение трех дней со дня их исполнения информирует взыскателя или судебного пристава-исполнителя.

Не исполнить исполнительный документ или постановление судебного пристава-исполнителя полностью банк или иная кредитная организация может в случае отсутствия на счетах должника денежных средств либо в случае, когда на денежные средства, находящиеся на указанных счетах, наложен арест или когда в порядке, установленном законом, приостановлены операции с денежными средствами, либо в иных случаях, предусмотренных федеральным законом.

Таким образом, банк обязан исполнить требование исполнительного документа и постановления судебного пристава-исполнителя путем перечисления денежных средств со счетов должника в размерах, указанных в этих документах. При этом имеющиеся на счетах должника денежные средства перечисляются незамедлительно, а при их недостаточности банк продолжает дальнейшее исполнение по мере поступления денежных средств на счет или счета должника до исполнения содержащихся в исполнительном документе или постановлении судебного пристава-исполнителя требований в полном объеме.

Во-вторых, суд указал на ошибочность вывода суда первой инстанции о том, что на денежные средства должника не могло быть обращено взыскание ввиду того, что они относились к социальным выплатам.

В ст. 101 вышеуказанного закона приведён исчерпывающий перечень источников дохода, на которые не может быть обращено взыскание, при этом из материалов дела видно, что на банковский счет должника поступали не только выплаты социального характера, но и иные зачисления без указания назначения платежа.

Доказательств того, что все данные зачисления могут быть отнесены к видам доходов, на которые не может быть обращено взыскание, в материалы дела не представлено.

Третье. Суд указал на преюдицию. Решение АСГМ от 02 ноября 2018 года, которым банк был привлечен к административной ответственности по ч. 2 ст. 17.14 КОАП РФ, является достоверным доказательством ненадлежащего исполнения банком требований постановления судебного пристава-исполнителя об обращении взыскания на денежные средства должника и исполнительного листа.

Суд разъяснил, что преюдициальность означает не только отсутствие необходимости доказывать установленные ранее обстоятельства, но и запрещает их опровержение лицами, участвовавшими в рассмотрении предыдущего дела. Такое положение существует до тех пор, пока судебный акт, которым установлены эти факты, не будет отменен или изменен в установленном законом порядке.

Поскольку решением АСГМ установлено наличие в действиях банка административного правонарушения, установленные этим судебным актом обстоятельства имеют преюдициальное значение в отношении банка при разрешении спора.

В-четвертых, исследуя вопрос обоснованности взыскиваемой истцом сумму убытков, суд апелляционной инстанции принял в качестве новых дополнительных доказательств по делу выписки по счетам, банковские и иные документы и материалы исполнительного производства, чтобы согласно ст. 393 ГК РФ установить размер причиненных истцу убытков с разумной степенью достоверности.

Суд указал, что истец просил взыскать убытки в размере сумм по обоим исполнительным листам, но:

• в рамках исполнительного производства должником погашена определённая сумма, в связи с чем итоговая задолженность должника уменьшилась;

• в рамках исполнения предъявленного взыскателем в банк другого исполнительного документа банком за счет должника в пользу взыскателя также перечислена некоторая сумма;

• со счета в банке самим должником в пользу взыскателя произведены перечисления денежных средств;

• в период с с передачи исполнительного листа в банк до внесения вынесения решения судом первой инстанции (которым в иске отказано) по счету были приходные операции, в том числе на определенную сумму, которая подпадала под «исполнительский иммунитет».

Проведя нехитрый арифметический подсчёт, суд апелляционной инстанции указал, что итоговая сумма убытков с учетом положений ст. 1102 ГК РФ, превышает размер денежных средств, не подпадающих под «исполнительный иммунитет», имевшихся на счете и поступивших на счет должника.

Пятое. Ответчик указал на недобросовестность истца, выразившуюся в отказе от подачи заявления о включении требований в реестр требований кредиторов должника, но суд такой довод отклонил, поскольку решение по настоящему делу постановлено судом первой инстанции 13.03.2019 года, а заявление должника о признании его несостоятельным (банкротом) поступило в арбитражный суд 15.03.2019 года.

Здесь апелляция всласть просмаковала процедуру банкротства, отметив, что из содержания определения АСГМ от 25.09.2019 года, которым завершена процедура реализации имущества должника прямо следует, что конкурсная масса сформирована не была, поскольку имущество у должника не выявлено, а потому требования истца за счет конкурсной массы изначально погашены быть не могли, соответственно, никакого злоупотребления правом со стороны истца не имеется.

Шестое: суд весьма неожиданно аргументировал право истца на компенсацию морального вреда.

Мы позволим себе процитировать сей ценный пассаж:

«Как указано в постановлении Европейского Суда по правам человека от 07 мая 2002 года по делу «Бурдов против России», пункт 1 статьи 6 Конвенции закрепляет за каждым право обращаться в суд в случае любого спора о его гражданских правах и обязанностях; таким образом, она заключает в себе «право на суд», одним из аспектов которого является право на доступ к правосудию, представляющее собой право возбуждать исковое производство в судах по вопросам гражданско-правового характера. Однако такое право было бы иллюзорным, если бы правовая система государства - участника Европейской Конвенции допускала, чтобы судебное решение, вступившее в законную силу и обязательное к исполнению, оставалось недействующим в отношении одной из сторон в ущерб ее интересам.

Немыслимо, чтобы пункт 1 статьи 6 Конвенции, детально описывая процессуальные гарантии сторон - справедливое, публичное и проводимое в разумный срок разбирательство, - не предусматривал защиты процесса исполнения судебных решений; толкование статьи 6 Конвенции исключительно в рамках обеспечения лишь права на обращение в суд и порядка судебного разбирательства вероятней всего привело бы к ситуациям, несовместимым с принципом верховенства права, который государства - участники Европейской Конвенции обязались соблюдать, подписав Конвенцию. Исполнение судебного решения, принятого любым судом, должно, таким образом, рассматриваться как составляющая «судебного разбирательства» по смыслу статьи 6 Конвенции.

Тем самым, всемерная реализация и исполнение вступившего в законную силу судебного решения должны рассматриваться как составляющая справедливого судебного разбирательства, право на которое относится именно к числу личных неимущественных прав, которое в настоящем случае со стороны банка в результате неправомерного неисполнения исполнительных документов нарушено, в связи с чем истец имеет право на компенсацию морального вреда по правилам ст. 151, 1099 ГК РФ.».

Сообразили? Право на справедливое судебное разбирательство - личное неимущественное, а потому его нарушение привело к праву истца на КМВ.

Читайте нас везде и берегите харизму смолоду.

Компания «Бурмистр.ру» оказывает юридические услуги управляющим компаниям и ТСЖ. Вся необходимая информация о сервисе по ссылке.